Анхелева - этим все сказано
Автор: Notepric
Бета: amaruie
Фандом: X-men (таймлайн - между второй и третьей частями)
Персонажи: Логан/Скотт
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Предупреждения: OOC, мувиверс!
Размер: мини
Статус: завершен
Описание: Скотту нравится звериная сущность Логана, а ей, в свою очередь, нравится Скотт.
Размещение: Только с разрешения автора.
От автора: после "Триплекса" - это уже не уровень. Печально.
читать дальше«Она сделала свой выбор. Она выбрала тебя», - словно выжженные в мозгу, слова вертятся в голове Скотта. Черт бы побрал этого Логана, со всеми его жалкими чувствами – жалостью, сожалением, сочувствием.
«Иди к черту!» - в ярости скидывая со стола светильник, мысленно кричит Саммерс. – «Проваливай из моей головы!»
Два месяца. Два таких коротких и таких длинных месяца. Джин нет, есть только чертов Логан, в глазах которого отражается такая палитра всяких разных чувств, что кажется, будто он – одна большая эмоция, заключенная в тело, обретшая плоть. Накачанная адамантием, сверхчеловечески сильная, неуловимая звериная ипостась Росомахи сводит Скотта с ума, медленно, по капле ударяясь о корку мозга. Все мысли закручены вокруг него, и думать о чем-то другом почти так же больно, как бить стены голыми руками. А ему бить стены, наверное, не больно.
«Хватит! Вылезай из моей головы! Я тебя ненавижу!» - мысленно орет Саммерс, и, обхватывая голову руками, оседает на пол. – «Ненавижу…»
Изнеможенный, он падает на пол и засыпает. Ему кажется, что даже во сне он видит Росомаху.
- С тобой все в порядке? – задержавшись на кухне в поисках сока в холодильнике, Скотт натыкается на Логана, лицом к лицу столкнувшись с ним у двери.
- Да… Да, все в порядке, - отмахивается Саммерс, но тот, кажется, не верит.
Внимательный изучающий взгляд проходится по всему телу, и крылья носа разлетаются, когда Логан коротко втягивает носом запах, принюхиваясь. Скотт не знает, чем от него пахнет, но ему кажется, что все его неприкрытое желание, страсть и похоть – все это так же ощутимо физически, как и банка сока в его руке. Он почти уверен, что Логан – зверь, опирающийся на инстинкты – точно это почувствует. И он чувствует, едко ухмыляется и с вызовом на него смотрит.
«Что ты теперь будешь делать?» - читается в его взгляде, в его искривившихся в ухмылке губах, в его небрежно склоненной к плечу голове. Неприкрытое желание выяснить, кто на что способен, понять, как далеко можно зайти, найти черту, которую можно переступить.
Скотт ухмыляется в ответ, и в этой ухмылке нет ничего веселого – в ней похоть, сжигающая страсть, затапливающее желание. Логан призывно кивает головой и разворачивается, направляясь в свою комнату. Саммерс думает, что его наваждение сегодня пройдет, ставит нераспакованный пакет сока на стол и идет вслед за Росомахой.
В комнате Логан запирает за Скоттом дверь, и одно это уже так волнительно, что яйца в нетерпении поджимаются. Саммерс проходит в комнату, вставая напротив кровати, ожидая следующего шага со стороны его личного ночного кошмара. Логан подходит сзади, и, опустив руки на плечи Циклопа, прижимается к нему всем телом, жаром опаляя привыкшего к прохладе Скотта.
- Насколько далеко ты можешь зайти? – раздается насмешливый голос над ухом, и Саммерс слышит почти оглушающий в мертвой тишине лязг металла. В это же мгновение по его рукам осторожно проходятся металлические когти, разрезая на нем одежду, едва-едва касаясь кожи, оставляя кое-где тонкие красные полосы, которые, наверное, будут заживать неделями.
- Очень… очень далеко, - сбивчиво отвечает Скотт, тяжело выдыхая и чувствуя, как твердеет в трусах член.
- Не пожалеешь? – усмехается Росомаха, и коготь проходится по груди Саммерса, разрезая свитер и рубашку от самого горлышка до кромки джинсов.
- Не пожалею, - почти уверенно отвечает Циклоп, нервно сглатывая, слышит звук вернувшихся под кожу когтей, а затем чувствует, как с него осторожно снимают разодранную одежду.
Логан откидывает ткань в сторону и сжимает пальцы на крепких предплечьях. От Саммерса так феерично пахнет, что он без стеснения утыкается в его спину носом и втягивает горячий воздух, проводя кончиком вдоль позвоночника. Скотт в его руках мелко подрагивает, но молчит и позволяет делать все, что хочется. Логан вдыхает воздух возле плеч, проходится носом под лопатками и припадает губами к горячему телу. Язык проходится по позвоночнику, пересчитывая позвонки, и зубы иногда легко прикусывают нежную кожу, оставляя едва заметные отметины.
Скотт вздрагивает и шумно втягивает ртом воздух, когда язык проходится по шее, в чувствительном месте под волосами. Это так одновременно хорошо и ужасно, что пальцы на босых ногах поджимаются в удовольствии, а член, затянутый в плотную ткань, сладко ноет.
Саммерс источает самые разные запахи. От него пахнет гелем для душа, мылом, пеной для бритья, но собственный запах его тела перебивает все остальные: он яркий, сносящий крышу, пробуждающий животные инстинкты. Губы растягиваются в звериный оскал, и Логан, подавив рвущийся из горла рык, резко разворачивает Скотта лицом к себе и укладывает его поперек кровати, так, что его ноги свисают на пол, и пальцы касаются холодного паркета.
- Я надеюсь, ты знал, на что шел, - хриплым голосом произносит Росомаха, расстегивая пуговицу и молнию на джинсах. Он цепляет одежду и стягивает до самых щиколоток, и Скотт самостоятельно высвобождается из штанов и отпинывает их подальше.
- Знал, - неуверенно отвечает он и нагло врет, потому что совершенно не представляет, что его ждет. Одно его радует безумно – на вставший член, наконец, ничего не давит.
Росомаха не то смеется, не то рычит и, устроившись на голых бедрах, наклоняется к шее Саммерса. Тот завороженно наблюдает за плотоядным оскалом на лице, за возбужденно горящим взглядом, жадно шарящим по телу, за трепещущими крыльями носа. Логан целует шею, слизывает капельку пота и наслаждается солоноватым вкусом кожи. Втягивает воздух, впечатывая этот запах в свою память навсегда, возбуждаясь все сильней с каждым новым вдохом. Руки его покоятся на плечах Циклопа, и вдруг из углублений между костяшками с оглушающим лязгом вырываются когти. Саммерс нервно выдыхает, и легкие его застывают, так что он не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Логан носом чертит дорожку от кадыка во впадинку на шее и затем к пупку, щекочет дыханием кожу и глухо порыкивает. Язык оставляет на животе влажный след и спускается к вставшему, напряженно подрагивающему члену. Когти Росомахи впиваются в покрывало, а руки опасно крепко сжимают плечи Саммерса. Сам же Циклоп, наконец, вернувший способность дышать, опасливо выдыхает и поджимает пальцы на ногах. Логан проводит по стволу члена тонкую влажную дорожку, а после проводит рядом такую же дразнящую дорожку носом, втягивая невероятный запах. Пульс учащается, дыхание становится рваным, и Скотту кажется, что на мгновение его глаза заливаются ярким, желтым, по-звериному хищным свечением. Он вздрагивает и коротко вскрикивает, когда его член полностью погружается в горячий рот, полный бритвенно-острых зубов. Пальцы на плечах сжимаются сильнее, грозясь переломать кости, а когти спокойно торчат всего в паре сантиметров от ушей Саммерса. Вся эта затея внезапно начинает казаться неудачной, но сознание ведет, и Скотт ничего не может с этим сделать. Ему так хорошо и так страшно, что коктейль эмоций, наполняющий, раздирающий его изнутри, приносит почти мазохистское наслаждение. Губы на члене так потрясающе плотно сжимаются, что разум буквально заволакивает, и кажется, что все происходящее – это что-то из параллельной реальности.
С пошлым чмоком Логан выпускает твердую, возбужденную плоть изо рта и приподнимается, снова усаживаясь на бедра Циклопа. Руки исчезают с плеч, на которых уже начинают наливаться синяки. Спрятав все лезвия кроме одного, среднего на правой руке, Росомаха проводит по голому торсу ладонью. Контраст мягких, теплых прикосновений подушечек пальцев и холодного, болезненного касания когтя взрывает в голове Скотта бомбу, и он стонет громко, неприкрыто. Глаза Логана темнеют от желания, но в них горит похотливый огонь всепоглощающего возбуждения.
Он прячет последний коготь, и слезает с бедер Саммерса, тут же устраиваясь меж них, разводя колени в стороны и заставляя согнуть их так, чтоб пятки опирались на край кровати. Скотт в ожидании нервно сглатывает, глядя, как Логан снимает майку, закусывает губу и сжимает пальцами тонкое покрывало, жадно рассматривая волосатую грудь Росомахи. Тот лишь ухмыляется.
- Тебе будет больно. Я обещаю, - ухмыляется он и нарочито медленно, как будто лениво расстегивает молнию на своих джинсах, приспуская их до середины бедра вместе с трусами. Скотт, оценив размеры Логана, прерывисто выдыхает и зажмуривает на секунду глаза.
Перегнувшись через колено Скотта, тот достает из тумбочки смазку с пачкой презервативов. Натянув резинку и смазав член, он вновь ухмыляется и подхватывает под коленями ноги Саммерса, закидывая их на свои плечи и приставляя головку к подрагивающему анусу. Скотт поджимает пальцы на ногах и пытается расслабиться, но все тело так возбуждено и напряжено, что это просто физически невозможно. Логан стальной хваткой сжимает бедра Циклопа и медленно проталкивается внутрь. Саммерс на секунду замирает, и резкая боль молнией проходит по всей спине. Логан входит до конца, и резкая боль сменяется тянущей, ноющей, но оттого еще более раздражающей.
- Я же говорил, тебе будет больно, - довольно рычит Росомаха, видя гримасу на лице Саммерса, и, чуть выйдя, толкается снова. Вперед-назад, вперед-назад, ускоряя темп и входя на полную длину.
На груди Скотта так заманчиво выступают капельки крови, что Логан, раздвинув его ноги и согнув его почти пополам, умудряется извернуться и провести языком по порезу, слизывая соленые капли. Саммерс громко, отчаянно стонет и, выпустив из рук простыни, пальцами вцепляется в волосы Логана. Жестковатые на ощупь, они как раз такой длины, чтобы в них можно было зарыться всей пятерней и потянуть на себя. Скотт зажмуривает глаза и понимает, что ему ужасно нравится эта ноющая боль в пояснице, этот сумасшедший звериный взгляд, эти сильные грубые толчки, этот влажный язык, и это просто сводит с ума, заставляя раскрывать губы в немом крике. В какой-то момент Саммерс ловит себя на мысли, что ему слишком хорошо, слишком плохо, слишком прекрасно, слишком жестко, и вообще – слишком. Слишком много горячего, тяжелого тела, огромного члена в узкой заднице, боли и наслаждения: слишком много эмоций. Логан трахает его по-звериному грубо, рыча и кусая грудь, обещая оставить неглубокие раны. Слизывает кровь и шумно втягивает носом воздух, сводит с ума своим жаром.
Скотт крепко зажмуривается и, вцепившись в жесткие волосы, с немым стоном кончает, изгибаясь в спине. Толчки становятся жестче, и от этого жутко больно, но Логан лишь рычит, впивается в шею Саммерса зубами и кончает, сжимая его бедра. Росомаха, отдышавшись и немного придя в себя, осторожно выходит, снимает презерватив и сбрасывает куда-то на пол. Скотт рвано выдыхает и пытается пошевелить бедрами, но поясница болит, а анус жжет. Логан застегивает джинсы и падает рядом, прикрывая глаза и счастливо улыбаясь.
Скотт, повернувшись к нему боком, рассматривает резкие очертания лица, бородку и подрагивающие ресницы. В груди отчего-то все сжимается, и хочется прикоснуться, но, наверное, уже нельзя.
- Логан? – тихо, но отчетливо зовет Циклоп.
- Что? – открывая глаза, отзывается тот.
- Можно я тебя поцелую? – голос предательски дрожит и срывается на шепот.
Логан только ухмыляется и в ответ сам тянется к тонким губам, припадая к ним в поцелуе.
Бета: amaruie
Фандом: X-men (таймлайн - между второй и третьей частями)
Персонажи: Логан/Скотт
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Предупреждения: OOC, мувиверс!
Размер: мини
Статус: завершен
Описание: Скотту нравится звериная сущность Логана, а ей, в свою очередь, нравится Скотт.
Размещение: Только с разрешения автора.
От автора: после "Триплекса" - это уже не уровень. Печально.
читать дальше«Она сделала свой выбор. Она выбрала тебя», - словно выжженные в мозгу, слова вертятся в голове Скотта. Черт бы побрал этого Логана, со всеми его жалкими чувствами – жалостью, сожалением, сочувствием.
«Иди к черту!» - в ярости скидывая со стола светильник, мысленно кричит Саммерс. – «Проваливай из моей головы!»
Два месяца. Два таких коротких и таких длинных месяца. Джин нет, есть только чертов Логан, в глазах которого отражается такая палитра всяких разных чувств, что кажется, будто он – одна большая эмоция, заключенная в тело, обретшая плоть. Накачанная адамантием, сверхчеловечески сильная, неуловимая звериная ипостась Росомахи сводит Скотта с ума, медленно, по капле ударяясь о корку мозга. Все мысли закручены вокруг него, и думать о чем-то другом почти так же больно, как бить стены голыми руками. А ему бить стены, наверное, не больно.
«Хватит! Вылезай из моей головы! Я тебя ненавижу!» - мысленно орет Саммерс, и, обхватывая голову руками, оседает на пол. – «Ненавижу…»
Изнеможенный, он падает на пол и засыпает. Ему кажется, что даже во сне он видит Росомаху.
- С тобой все в порядке? – задержавшись на кухне в поисках сока в холодильнике, Скотт натыкается на Логана, лицом к лицу столкнувшись с ним у двери.
- Да… Да, все в порядке, - отмахивается Саммерс, но тот, кажется, не верит.
Внимательный изучающий взгляд проходится по всему телу, и крылья носа разлетаются, когда Логан коротко втягивает носом запах, принюхиваясь. Скотт не знает, чем от него пахнет, но ему кажется, что все его неприкрытое желание, страсть и похоть – все это так же ощутимо физически, как и банка сока в его руке. Он почти уверен, что Логан – зверь, опирающийся на инстинкты – точно это почувствует. И он чувствует, едко ухмыляется и с вызовом на него смотрит.
«Что ты теперь будешь делать?» - читается в его взгляде, в его искривившихся в ухмылке губах, в его небрежно склоненной к плечу голове. Неприкрытое желание выяснить, кто на что способен, понять, как далеко можно зайти, найти черту, которую можно переступить.
Скотт ухмыляется в ответ, и в этой ухмылке нет ничего веселого – в ней похоть, сжигающая страсть, затапливающее желание. Логан призывно кивает головой и разворачивается, направляясь в свою комнату. Саммерс думает, что его наваждение сегодня пройдет, ставит нераспакованный пакет сока на стол и идет вслед за Росомахой.
В комнате Логан запирает за Скоттом дверь, и одно это уже так волнительно, что яйца в нетерпении поджимаются. Саммерс проходит в комнату, вставая напротив кровати, ожидая следующего шага со стороны его личного ночного кошмара. Логан подходит сзади, и, опустив руки на плечи Циклопа, прижимается к нему всем телом, жаром опаляя привыкшего к прохладе Скотта.
- Насколько далеко ты можешь зайти? – раздается насмешливый голос над ухом, и Саммерс слышит почти оглушающий в мертвой тишине лязг металла. В это же мгновение по его рукам осторожно проходятся металлические когти, разрезая на нем одежду, едва-едва касаясь кожи, оставляя кое-где тонкие красные полосы, которые, наверное, будут заживать неделями.
- Очень… очень далеко, - сбивчиво отвечает Скотт, тяжело выдыхая и чувствуя, как твердеет в трусах член.
- Не пожалеешь? – усмехается Росомаха, и коготь проходится по груди Саммерса, разрезая свитер и рубашку от самого горлышка до кромки джинсов.
- Не пожалею, - почти уверенно отвечает Циклоп, нервно сглатывая, слышит звук вернувшихся под кожу когтей, а затем чувствует, как с него осторожно снимают разодранную одежду.
Логан откидывает ткань в сторону и сжимает пальцы на крепких предплечьях. От Саммерса так феерично пахнет, что он без стеснения утыкается в его спину носом и втягивает горячий воздух, проводя кончиком вдоль позвоночника. Скотт в его руках мелко подрагивает, но молчит и позволяет делать все, что хочется. Логан вдыхает воздух возле плеч, проходится носом под лопатками и припадает губами к горячему телу. Язык проходится по позвоночнику, пересчитывая позвонки, и зубы иногда легко прикусывают нежную кожу, оставляя едва заметные отметины.
Скотт вздрагивает и шумно втягивает ртом воздух, когда язык проходится по шее, в чувствительном месте под волосами. Это так одновременно хорошо и ужасно, что пальцы на босых ногах поджимаются в удовольствии, а член, затянутый в плотную ткань, сладко ноет.
Саммерс источает самые разные запахи. От него пахнет гелем для душа, мылом, пеной для бритья, но собственный запах его тела перебивает все остальные: он яркий, сносящий крышу, пробуждающий животные инстинкты. Губы растягиваются в звериный оскал, и Логан, подавив рвущийся из горла рык, резко разворачивает Скотта лицом к себе и укладывает его поперек кровати, так, что его ноги свисают на пол, и пальцы касаются холодного паркета.
- Я надеюсь, ты знал, на что шел, - хриплым голосом произносит Росомаха, расстегивая пуговицу и молнию на джинсах. Он цепляет одежду и стягивает до самых щиколоток, и Скотт самостоятельно высвобождается из штанов и отпинывает их подальше.
- Знал, - неуверенно отвечает он и нагло врет, потому что совершенно не представляет, что его ждет. Одно его радует безумно – на вставший член, наконец, ничего не давит.
Росомаха не то смеется, не то рычит и, устроившись на голых бедрах, наклоняется к шее Саммерса. Тот завороженно наблюдает за плотоядным оскалом на лице, за возбужденно горящим взглядом, жадно шарящим по телу, за трепещущими крыльями носа. Логан целует шею, слизывает капельку пота и наслаждается солоноватым вкусом кожи. Втягивает воздух, впечатывая этот запах в свою память навсегда, возбуждаясь все сильней с каждым новым вдохом. Руки его покоятся на плечах Циклопа, и вдруг из углублений между костяшками с оглушающим лязгом вырываются когти. Саммерс нервно выдыхает, и легкие его застывают, так что он не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Логан носом чертит дорожку от кадыка во впадинку на шее и затем к пупку, щекочет дыханием кожу и глухо порыкивает. Язык оставляет на животе влажный след и спускается к вставшему, напряженно подрагивающему члену. Когти Росомахи впиваются в покрывало, а руки опасно крепко сжимают плечи Саммерса. Сам же Циклоп, наконец, вернувший способность дышать, опасливо выдыхает и поджимает пальцы на ногах. Логан проводит по стволу члена тонкую влажную дорожку, а после проводит рядом такую же дразнящую дорожку носом, втягивая невероятный запах. Пульс учащается, дыхание становится рваным, и Скотту кажется, что на мгновение его глаза заливаются ярким, желтым, по-звериному хищным свечением. Он вздрагивает и коротко вскрикивает, когда его член полностью погружается в горячий рот, полный бритвенно-острых зубов. Пальцы на плечах сжимаются сильнее, грозясь переломать кости, а когти спокойно торчат всего в паре сантиметров от ушей Саммерса. Вся эта затея внезапно начинает казаться неудачной, но сознание ведет, и Скотт ничего не может с этим сделать. Ему так хорошо и так страшно, что коктейль эмоций, наполняющий, раздирающий его изнутри, приносит почти мазохистское наслаждение. Губы на члене так потрясающе плотно сжимаются, что разум буквально заволакивает, и кажется, что все происходящее – это что-то из параллельной реальности.
С пошлым чмоком Логан выпускает твердую, возбужденную плоть изо рта и приподнимается, снова усаживаясь на бедра Циклопа. Руки исчезают с плеч, на которых уже начинают наливаться синяки. Спрятав все лезвия кроме одного, среднего на правой руке, Росомаха проводит по голому торсу ладонью. Контраст мягких, теплых прикосновений подушечек пальцев и холодного, болезненного касания когтя взрывает в голове Скотта бомбу, и он стонет громко, неприкрыто. Глаза Логана темнеют от желания, но в них горит похотливый огонь всепоглощающего возбуждения.
Он прячет последний коготь, и слезает с бедер Саммерса, тут же устраиваясь меж них, разводя колени в стороны и заставляя согнуть их так, чтоб пятки опирались на край кровати. Скотт в ожидании нервно сглатывает, глядя, как Логан снимает майку, закусывает губу и сжимает пальцами тонкое покрывало, жадно рассматривая волосатую грудь Росомахи. Тот лишь ухмыляется.
- Тебе будет больно. Я обещаю, - ухмыляется он и нарочито медленно, как будто лениво расстегивает молнию на своих джинсах, приспуская их до середины бедра вместе с трусами. Скотт, оценив размеры Логана, прерывисто выдыхает и зажмуривает на секунду глаза.
Перегнувшись через колено Скотта, тот достает из тумбочки смазку с пачкой презервативов. Натянув резинку и смазав член, он вновь ухмыляется и подхватывает под коленями ноги Саммерса, закидывая их на свои плечи и приставляя головку к подрагивающему анусу. Скотт поджимает пальцы на ногах и пытается расслабиться, но все тело так возбуждено и напряжено, что это просто физически невозможно. Логан стальной хваткой сжимает бедра Циклопа и медленно проталкивается внутрь. Саммерс на секунду замирает, и резкая боль молнией проходит по всей спине. Логан входит до конца, и резкая боль сменяется тянущей, ноющей, но оттого еще более раздражающей.
- Я же говорил, тебе будет больно, - довольно рычит Росомаха, видя гримасу на лице Саммерса, и, чуть выйдя, толкается снова. Вперед-назад, вперед-назад, ускоряя темп и входя на полную длину.
На груди Скотта так заманчиво выступают капельки крови, что Логан, раздвинув его ноги и согнув его почти пополам, умудряется извернуться и провести языком по порезу, слизывая соленые капли. Саммерс громко, отчаянно стонет и, выпустив из рук простыни, пальцами вцепляется в волосы Логана. Жестковатые на ощупь, они как раз такой длины, чтобы в них можно было зарыться всей пятерней и потянуть на себя. Скотт зажмуривает глаза и понимает, что ему ужасно нравится эта ноющая боль в пояснице, этот сумасшедший звериный взгляд, эти сильные грубые толчки, этот влажный язык, и это просто сводит с ума, заставляя раскрывать губы в немом крике. В какой-то момент Саммерс ловит себя на мысли, что ему слишком хорошо, слишком плохо, слишком прекрасно, слишком жестко, и вообще – слишком. Слишком много горячего, тяжелого тела, огромного члена в узкой заднице, боли и наслаждения: слишком много эмоций. Логан трахает его по-звериному грубо, рыча и кусая грудь, обещая оставить неглубокие раны. Слизывает кровь и шумно втягивает носом воздух, сводит с ума своим жаром.
Скотт крепко зажмуривается и, вцепившись в жесткие волосы, с немым стоном кончает, изгибаясь в спине. Толчки становятся жестче, и от этого жутко больно, но Логан лишь рычит, впивается в шею Саммерса зубами и кончает, сжимая его бедра. Росомаха, отдышавшись и немного придя в себя, осторожно выходит, снимает презерватив и сбрасывает куда-то на пол. Скотт рвано выдыхает и пытается пошевелить бедрами, но поясница болит, а анус жжет. Логан застегивает джинсы и падает рядом, прикрывая глаза и счастливо улыбаясь.
Скотт, повернувшись к нему боком, рассматривает резкие очертания лица, бородку и подрагивающие ресницы. В груди отчего-то все сжимается, и хочется прикоснуться, но, наверное, уже нельзя.
- Логан? – тихо, но отчетливо зовет Циклоп.
- Что? – открывая глаза, отзывается тот.
- Можно я тебя поцелую? – голос предательски дрожит и срывается на шепот.
Логан только ухмыляется и в ответ сам тянется к тонким губам, припадая к ним в поцелуе.